Человек как субъект труда

Употребляя слово «субъект», мы подчеркиваем роль человека как инициатора активности, зачинателя, творца в его отношени­ях к противостоящим ему объектам предметной и социальной среды, внутреннего (душевного) и внешнего мира. Такое понимание соответствует трактовке психики как активного начала.

Активное построение человеком своей трудовой деятельно­сти   —   ее  целей,   систем  действий,   внешних   и   внутренних средств, условий, индивидуального стиля — частное выражение общего свойства активности психического отображения реаль­ности. Напомним, что игнорирование этого свойства или тем более разного рода «посягательства» на него, выражающееся в попытках предельно регламентировать проявления субъектив­ного фактора труда по тем же принципам, по которым принято относиться  к  техническим  средствам   (ограничение   степеней свободы действий, приемов, предписывание разным людям еди­ного образца поведения и действий как путь якобы оптималь­ного управления «человеческим фактором»), не соответствует объективным закономерностям психики и нормам морали как специфически человеческим регуляторам деятельности, в связи с чем не может привести к достижению высокого качества труда (его производительности, безошибочности действий), а тем бо­лее личностного развития человека, развития в направлении вы­сокого профессионализма.

Психическое отображение реальности активно и проявляется в том, что человек, характеризуясь некоторыми устойчивыми внутренними условиями деятельности (неповторимой в каждом индивидуальном случае качественной определенностью личных качеств — индивидуальностью), отнюдь не просто следует за складывающимся стечением обстоятельств. Он преобразует и эти обстоятельства, и самого себя, и свои взаимоотношения с другими людьми, и этих людей, и уклад общественной жизни. Объект — «приемник» воздействий (а если это социальный объ­ект, человек, то в свою очередь это объект активный), субъект — их инициатор в системе «субъект — объект».

Излишне говорить, что активному воздействию на объект предшествует процесс мысленного проектирования хода этого воздействия и его результатов. Но в условиях современной куль­туры, характеризующейся, в частности, очень дробным разделе­ние труда, сплошь и рядом складываются ситуации, когда функ­ции построения замысла трудовой деятельности, проектирова­ния ее технических средств и условий среды возлагаются на од­них людей, а функции исполнения — на других. Иначе говоря, целостная трудовая деятельность претерпевает деструкцию, сво­его рода принудительный распад. Это обязывает лиц, ответст­венных за оптимальное функционирование «человеческого фак­тора» производства, позаботиться о «реставрации» у работника-

исполнителя отнятых у него функций целеобразования, по­строения замысла хотя бы в форме процессов осмысления цели в связи с конкретной ситуацией, построения систем промежу­точных целей, обдумывания способов действия и т.д. Без этого «субъектная машина» не сможет работать полноценно. Надо специально создавать, пусть, казалось бы, «излишние» с чисто технологической, производственной точки зрения, условия для того, чтобы человек-исполнитель имел все же возможность не­которых самостоятельных усилий мысли, поисков и находок.

Поясним сказанное примером (по Т.Б. Климиной [137].

Работницы собирают электродвигатели для вентилятора. При этом каждая должна установить четыре относительно крупные дета­ли (ротор, статор, два щитка) и шесть мелких (втулки, шайбы), ус­тановить и затянуть электрическим гайковертом два крепежных болта и выполнить вспомогательные операции (смазка изделия, об­катка и постановка клейма). За смену каждая работница собирает 135 — 140 двигателей. Работа чисто исполнительская и крайне од­нообразная. Психолог с помощью специально разработанной мето­дики стимулировал у работниц действия по мысленному анализу своих движений, действий и их сопоставлению с действиями друг друга. В частности, обращалось внимание на согласованность дви­жений, распределение нагрузки «по рукам», одновременность, по­следовательность движений, «пробег» руки с деталью и т.д. В ре­зультате это насыщение однообразного труда интеллектуальным со­держанием привело к тому, что возросла производительность труда, повысилась удовлетворенность работой, новички после окончания ученического срока более успешно стали осваивать деятельность и выполнять норму опытных рабочих.